проснулся?пой!

Лет 15 назад, находясь в Штатах, решил шикнуть и прокатиться на машине по весьма дикому Западу — по штатам Аризона и Колорадо. Ну, каньоны посмотреть, прерии, Скалистые горы. Казалось бы, какие проблемы? Берешь в Финиксе тачку напрокат, чешешь через Аризоновку да Колорадовку, потом тачку сдаешь и летишь домой. Загвоздка оказалась в том, что конечный пункт путешествия был городок Дюранго в южном Колорадо — на дальнейшее не хватало времени. А дурная прокатная компания давала тачки только до крупных городов — до Денвера, например. То есть, хочешь сдать тачку в Дюранго — сдавай в Дюранго, но тогда изволь оплатить доставку машины в Денвер. А это лишние 600 баксов.
Но выбора у меня не было, а поехать хотелось. Я мысленно распрощался с 600 баксами и взял машину якобы до Денвера. Ровно на границе между штатами у меня камнем перебивает маслопровод. Три часа куковал под издевательской надписью «Добро пожаловать в Колорадо», прежде чем меня вытащили из пустыни. То, как и кто меня оттуда вытаскивал — это история отдельная. Короче, притащили меня в ближайший городок, где есть офис прокатной конторы. Клерк смотрит в документы и жутко извиняющимся голосом говорит: «Вы извините, сэр, вы заказывали машину до Денвера. Но у нас здесь сейчас нет машины, которую мы могли бы дать до Денвера. Вас устроит доехать до Дюранго? Вы заплатите только за аренду Финикс-Дюранго. Мы очень сожалеем, сэр, что испортили вам такую поездку!» Конечно, я сделал очень недовольную морду и выдавил: «Ну ладно, давайте хоть до Дюранго». В результате из-за пробитого бака потеряно полдня, зато сэкономлено 600 баксов и куча нервов.
+10 на стену
Днями случилось. Стою на остановке, весь загруженный прошедшим рабочим днем, плюс принятые на голодный желудок две бутылочки пива ударили по мозгу, мало что замечаю вокруг. Жду автобус. А надо сказать, что в том районе на маршрутах почему-то сплошь «пазики», других автобусов не бывает. Маршруты все практически одинаковые, только в конце расходятся в разные стороны, поэтому нет разницы, на каком автобусе ехать. Стою, значит, жду. Хоть и загружен в ноль, но смутно ощущаю, что подъехал «пазик». Совершенно на автомате поднимаюсь в него, опять тем же смутным чувством ощущаю поблизости свободное сиденье, плюхаюсь на него. Автобус трогается.
Спустя несколько минут мозг все же достучался до меня. Понимаю: что-то вокруг не так. Слишком тихо — в общественном транспорте в «час пик» такая тишина может только присниться. Поднимаю голову и... Полный салон ментов! Этих, как их теперь зовут, «господ полицейских» с жетонами ППС! Ё... Это ощущение не передать словами. Я вроде бы законопослушный, пусть и слегка нетрезвый гражданин, а не террорист в бегах и не злостный алиментщик, но — обдало жаром. И главное, все сидят и спокойно смотрят на меня, ни слова никто не сказал. Едет себе в «развозке» смена заступать на дежурство или с дежурства, уж не знаю, по пути подбирает/высаживает коллег, а тут влазит какой-то гражданский с помятой мордой... И все сидят, молчат, как будто так и надо.
На первой же остановке, которая случилась через несколько кварталов, я выскочил из автобуса, едва не сбив с ног поднимавшегося в салон сержанта. И только тогда слышал за спиной громкий хохот ппс-ников

Конец 80-х. МХТИ им Д. И. Менделеева. Общежитие. В одной из комнат происходит оргия с буфетом, посвященная прибытию одного из дорогих друзей для попытки восстановления с потерей курса после прошлогоднего отчисления.
Одновременно с этим мероприятием, в общаге проходит другое, более рутинное, называемое то ли «комсомольский рейд», то ли еще как-то, в духе того времени. Комсомольцы-добровольцы в сопровождении заместителя декана шерстят этажи на предмет нарушения постулатов морального кодекса строителя светлого будущего. Доходит очередь и до нашей вечеринки. Замдекана открывает дверь в блок и видит виновника торжества с початым пузырем водяры в руке, беломориной в зубах и какой-то шмарой под крылом.
Удивляется и спрашивает:
— Петров? Странно... А что вы, Петров, здесь делаете? Помнится, мы вас отчислили в прошлом году...
— А я, это... Сергей Сергеич... Ну... Восстанавливаюсь. — Вот как? Интересно... Послушайте, Петров. Как химик — химику. Вы не восстанавливаетесь. Вы окисляетесь.